Дарья Ермакович: я победила свою болезнь не одна, со мной были близкие люди
15 февраля во всем мире отмечается Международный день онкобольного ребенка. В Солигорском районе с 1996 года существует общественная организация «Дети в беде», она создана родителями, чьи дети нуждаются в особом внимании, заботе и поддержке со стороны общественности.
Наверняка вы видели целевые сборы средств на лечение онкобольным детям, это крик о помощи родителей, которые сражаются за жизнь своего ребенка. Благодарим каждого, кто хоть раз откликнулся
Дарья Ермакович.
Без вашего милосердия ее история жизни могла прекратиться в 2015 году. Именно тогда ей поставили страшный диагноз — острый лейкоз, 9-летняя девочка была на грани смерти. Мама, Оксана Ермакович, вспоминает это время с содроганием, и даже сейчас видит страшные сны того времени… Страх потерять свою девочку остался.
Трудно поверить, что эта красивая девушка перенесла обширный инсульт и кому. За ее хрупкими плечами многочисленные блоки химиотерапии протяженностью в годы. Дашка боролось за свою жизнь и в палате реанимации. Ради мамы и мишки Феди, который был всегда рядом. Этого медведя вручил не простой человек, а «крестная фея», так Инну Курс называет Дарья.
Сейчас девочка живет своей подростковой непринужденной жизнью, красавица с шикарной копной волос, светлыми глазами и добрым сердцем. Что удивительно — она мечтает стать врачом не потому, что подошел возраст выбирать профессию. С 9 лет она твердо заявила — я буду реаниматологом! Пока это просто мечта… Но самое главное — у Даши Ермакович из городского поселка Старобин есть будущее, которое вы ей подарили.
— Больной я никогда себя не чувствовала, просто мама всегда была рядом. Врачи окружали меня заботой, теплотой и вниманием. Помню, когда лежала в реанимации то скучала только по маме, когда она была рядом, мне становилось лучше. В палате у меня было много игрушек и даже компьютер. Между процедурами я могла прийти в игровую комнату и сделать там поделку. Меня лечили не просто хорошие, но еще и очень добрые врачи. Чтобы я не плакала, мой лечащий врач тайком проводил маму, это для меня было счастьем. А каждое утро он приносил мне новый мультфильм. Шутил, забавлял меня… Находил для меня время не только для того, чтобы назначить лекарства. Я победила свою болезнь не одна, со мной были близкие люди. Признаюсь, порой было тяжело, но я не сдавалась, — делится своими воспоминаниями Дарья.
— У меня есть одна мечта — поступить в медицинский. Я хочу быть не просто врачом, а реаниматологом, чтобы спасать тех, кому смерть дышит в затылок.
В школе.
— Когда я вернулась в школу, дети меня встретили спокойно. Я былая лысенькая, и они меня смешили, приняли меня и такую. А по поводу моего внешнего вида смеялись взрослые, тыкали в меня пальцем, говорили: «страшная какая» и прочие гадости. Это были просто прохожие на улице, взрослые тети и дяди. Домой возвращалась в слезах, мне не хотелось выходить из комнаты. Успокаивала меня мама, говорила, что я самая красивая, а волосики отрастут. Отросли не сразу, но отросли (улыбается Даша). Сегодня я живу обычной жизнью: учеба, друзья, есть и любимое хобби – я рисую по номерам. И мальчики за мной ухаживают, на 14 февраля получила семь валентинок.
История мамы Оксаны Ермакович:
— Я помню, как вчера, этот день: была на экзамене (я училась в Солигорском педагогическом колледже), раздался звонок от мужа. Даник и Дашка немного приболели, они были на приеме у педиатра. Муж сказал, что у Даши очень плохие анализы. Я не придала этому значения, а через полчаса снова звонок от мужа: «- Дашеньке плохо, нас направляют в Солигорск». Болезнь прогрессировала стремительно, дочку забрали в реанимацию, оттуда мы уже попали в Боровляны, там нам поставили диагноз – лейкоз. Что это такое, я тогда не знала, ребенок угасал на глазах. Я не знала, как помочь: реанимация, кома, инсульт. Помню все как в тумане, как будто не со мной, было очень больно от беспомощности, и я молилась. Как я это пережила тогда? Я сломалась. И тут раздался звонок, номер незнакомый, ответила на вызов. Слышу твердый спокойный голос, а сама как в тумане: «Здравствуйте, я Инна Курс, я рядом!». И знаете, после разговора мне стало легче, я нашла точку опоры. Меня поддержали, согрели, направили. Инне я буду благодарна всю свою жизнь, ее помощь бесценна. Она стала для моей семьи «ангелом хранителем». Помогла мне справиться. Я научилась жить сегодняшним днем. Не знаю, может, это какое-то благословение, вот Инна поговорит со мной, и мне легко, понимает с полуслова. Я могу позвонить ей и ночью, и утром, с нами она 24/7, всегда выслушает и направит.
Никто не знает, что будет завтра. Даже очень обеспеченные семьи порой остро нуждаются финансово, но сказать об этом не могут. Так случилось и с нами. Оказалось, что на белорусское бесплатное лекарство у Даши сильная аллергия, которая дала осложнения на почки. Мы зашли в тупик. На заграничные лекарства денег не было, к тому времени семейный бюджет оставлял желать лучшего. Просить помощи у людей было очень тяжело, стыдно как-то. И тут снова помогла Инна Курс, она стала проводником и взяла на себя кураторство в сборе средств на лекарства.
Заходя в церковь, я молюсь и благодарю каждого, кто помог мне тогда в эту трудную минуту. Я благодарна вам за свою дочь.
После лечения.
После больницы мы вернулись к нормальной жизни, Даша пошла в начальную школу, там нам повезло с педагогом, которая окружила Дашу вниманием и заботой и научила этому всех одноклассников.
А вот в старших классах мы столкнулись с недопониманием со стороны педагога. Часто Дашка звонила с уроков, рыдая… Ее оскорбляли и унижали, обвиняли в каждом проступке. Я каждый божий день со слезами ходила в школу как на работу. Педагог мне говорил: ваш ребенок не поддаётся воспитанию и обучению, ей в школе не место, рекомендую уйти на надомное обучение. Началась травля. И с этой бедой я опять к Инне, которая восприняла эту ситуацию серьезно, она защищала мою Дашу, как своего ребенка.
Инна Курс:
— Я узнала, что происходит в школе у Даши, и поняла, это проблема, которая будет настигать наших детей. Наше общество не готово принять таких детей. Тему травли замалчивают многие родители. Ведь с виду это совершенно здоровый ребенок, а то, что у него внутри, никого не интересует. Рассеянность они воспринимают за лень. Раздражительность — за дерзость и нахальство. А перепады настроения — за невоспитанность. У детей, которые прошли блоки химиотерапии и сложное лечение зачастую такое поведение является нормой. Это своего рода побочный эффект. Конечно, таких детей педагогу любить сложно, ведь за любовь не платят. А найти того, кто отнесется с терпимостью, очень сложно. Хочу обратиться ко всем педагогам: — В нашем Солигорском районе не так много онкобольных детей, их всего 44. Неужели их нельзя обнять? Проявить к ним терпение и милосердие. Да, им нужны ваше внимание, забота и теплота больше, чем знания.
В последние два года «Дети в беде» перестали проводить массовые мероприятия в связи с ситуацией по коронавирусной инфекции. Нам нельзя рисковать детьми. Но наша деятельность — это не только организация акций и праздников. Мы работаем тоньше и глубже, внутри семьи, и пусть эта работа не видна вам, она идет. Сегодня я прошу вас: остановитесь, помощь нужна не только тогда, когда мы вытаскиваем детей из лап смерти, мы же тут живем, рядом с вами, ходим в одни магазины, наши дети, как и все, посещают школу, сады, мы рядом. Мы очень уязвимая категория, как дети, так и родители. Каждое язвительное слово вслед очень ранит. Часто в поликлинике слышу: куда без очереди? Оно — то и понятно: внешне мы ведь здоровы. Но меня изумляют едкие замечания врачей: могли бы и посидеть в общей очереди. Это, конечно, мелочи, но они-то и ранят!
В нашей организации «Дети в беде» нет случайных людей. Мы видели, как мать целует гроб своего ребенка. Каждый прошел рядышком с горем. И поэтому мы говорим: будьте добрее, любите друг друга.
Справочно: общественная организация «Дети в беде» не финансируется, деятельность каждого члена — это его личная инициатива.
Инна Курс о своей роли в общественном объединении «Дети в беде».
— В 2012 году заболела моя Аленка, то, что я пережила, для многих будет не понятно. Я осталась одна с двумя детьми на руках. Взаимоотношение с близкими резко испортились. Мой муж поступил по-предательски, от него я не получила ни копейки… тут болезнь, не насморк, а лейкоз. Я помню, как мне было тяжело, мысли попросить о помощи не было, всегда думала кому-то нужнее… И тут мне помогли абсолютно чужие люди, Татьяна Протащик подставила свое плечо. Организовала помощь. А когда ко мне пришла женщина из соседнего дома с иконкой в руках, чтобы просто обнять, я поняла, я в долгу перед своей совестью, моя жизнь резко изменилась.
«Дети в беде» стала частью моей жизни. Эта организация существовала и до меня, с 1996 года. Ирина Юхневич была первым председателем, и она тоже столкнулась с болезнью своей дочери Алены. В 2008 году организация перестала вести свою деятельность, Ирина ушла, а за бесплатную работу никто браться не хотел.
Ко мне в руки попал список из 30 семей. Я с каждой поговорила и поняла: нам нельзя быть порознь, ведь мы и есть тот ресурс помощи, мы понимаем друг друга с полуслова, нас объединили боль, отчаяние и надежда.
Благотворительность — это площадка вне политики и предрассудков, тут нет никакого лицемерия и лжи. Здесь нет случайных людей, а только те, кто имеет высокие духовные ценности. Я благодарю каждого, кто не остается равнодушным к чужой беде, чье сердце с нами. Денежная помощь очень важна, но это не единственная помощь в благотворительности, никто не отменяет доброе слово, молитву. Не важно, что вас толкает на благотворительность, главное, вы на верном пути.
