Скорбная дата для Солигорского района: 80 лет назад фашисты сожгли 300 прихожан и настоятеля Покровского храма Иоанна Лойко

$ | €

Почти 80 лет минуло с тех пор, как нацисты, в ходе операции «Хорнунг», с подачи местных полицаев заживо сожгли священника Иоанна Лойко вместе с тремя сотнями прихожан в храме прямо во время богослужения. В честь этой скорбной даты корреспонденты СБ отправились в агрогородок Хоростово Солигорского района.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы аг. Хоростово.

Ничего святого

Под ногами поскрипывает снег, но земля здесь кажется горячей, раскаленной от горя и ужаса трагедии, которая произошла 15 февраля 1943 года. Как раз на Сретение Господне, когда зима с весной встречаются и природа пробуждается ото сна, возвращаясь к жизни. Ровно в этот день жизнь в деревне оборвалась. Жуткой, невыносимой болью, вечно кровоточащей раной, громким воплем застыли те события в памяти народной. Во время рассказа о них у всех собеседников непроизвольно голос становится тише, а паузы между словами — дольше. Первым делом мы заглянули в Хоростовскую общеобразовательную школу, чтобы убедиться: на воспоминания о священных страданиях людей никогда не ляжет печать забвения.

Учитель истории и обществоведения Михаил Гриб рассказывает:

— Здесь была мощная партизанская зона. За день до прихода карателей народные мстители в целях безопасности приняли решение об отходе. Сказали об этом и батюшке Иоанну. Но он остался вместе с теми, кто не мог уйти, — стариками, больными, женщинами и детьми, ранеными. Проявив истинные христианские качества — сострадание, жертвенность. Был большой праздник, и люди собрались в церкви. Надеялись на спасение, не думали, что посягнут на святое. Молитву прервал немецкий унтер-офицер. Зайдя в храм, он выбрал нескольких девушек для отправки на работы в Германию. Отец Иоанн вступился за них, но получил маузером по лицу. Снова обратился к фашисту с просьбой закончить службу, но тот лишь рассмеялся и ударил священника в грудь, Иоанн упал на алтарь… Нелюди двери подперли балками и храм подожгли…

* * *

Восьмиклассник Егор Капа только дождался перемены — и сразу в Зал партизанской славы: там он экскурсовод. Подводит к отдельному стенду, посвященному хоростовским мученикам.

Наведя камеру телефона на QR-код под каждым экспонатом, ребята могут прямо со смартфона или планшета изучать опаленные огнем страницы военного прошлого. И изучают! Сам Егор поэтому уже четко решил стать историком.

Не по-детски серьезно на вопрос «Почему?» замечает: «Поучительная наука». Идея такой трансляции исторической информации детям принадлежит Михаилу Грибу. Приехав сюда по распределению, с первых дней знал, какими легендарными личностями славится эта земля. Партизанский командир Герой Советского Союза Василий Захарович Корж — уроженец Хоростово. Братья Михаил и Иван Цубы, получившие духовное воспитание от батюшки Иоанна. Памятник им установлен на въезде в агрогородок. Михаил отказался показывать фашистам дорогу к партизанам и был расстрелян. Иван «согласился», да только завел мерзких оккупантов в болото. Там расстреляли и его. Самих карателей перебили подошедшие партизаны. А вот про подвиг местного священника Иоанна Лойко и прихожан Покровской церкви, увы, не так много известно широкому кругу…

Михаил Гриб и восьмиклассник Егор Капа в Зале партизанской славы.

После войны, когда военная прокуратура искала причастных к трагедии, свидетели рассказывали, что сквозь огонь доносились слова «Тело Христово примите» — то есть шло причастие, совершаемое в конце богослужения.

Несмотря на огненный ад, батюшка Иоанн продолжал службу.

Чудовищно, что привели карателей местные предатели, ведь в то время здесь были сплошные болота, а в топи фашисты даже не совались, опасались. Полицаев нашли после войны, за такие преступления приговаривали к расстрелу.

В школе стараются проводить мероприятия, посвященные событиям на этих землях в годы войны, для каждого класса хотя бы раз в четверть. Как в учебное, так и в неурочное время. А в самой деревне 15 февраля, на Сретение, — День памяти. Стало традицией совершать особое богослужение. Оно хоть и праздничное, но неизменно добавляется заупокойная молитва. Затем идут по местам массовых захоронений: совершают литии, освящают братские могилы. Только возле Хоростово девять таких мест…

— Почему надо знать и помнить? — задается вопросом Михаил Гриб. — Первая мировая закончилась, а Вторая мировая началась, потому что причины первой войны не смогли переосмыслить.

Надо знать, что шло истребление нашего народа. Одно дело, когда сражаются солдаты на фронтах, и совсем другое, когда зверски уничтожаются ни в чем не виновные люди.

Образец смирения

Деревянная, выкрашенная в голубой (цвет Матери Божией) церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы агрогородка Хоростово. В обрамлении деревьев, накинувших ажурную снежную шаль, она кажется уютной, словно отчий дом. Ее с подачи местного председателя колхоза отстроили в 1990‑е рядом с местом, где из огня вознеслись на небо хоростовские мученики. Полувековой перерыв в духовной жизни деревни, времена атеизма не загасили пламень веры местных жителей, их стремление к божьему. В честь Покрова освятили и новый храм... Не чудо ли? Настоятелю храма иерею Сергию Панасику к удивительным событиям не привыкать:

Иерей Сергий Панасик.

— Когда приехал сюда впервые и узнал об этой трагедии, заплакал... Судьба священника непредсказуема, никто не знает, какое испытание веры и молитвы ему уготовано. Но батюшка Иоанн достойно все выдержал, претерпев мученическую кончину.

Мы сейчас собираем документы, чтобы подать их для рассмотрения вопроса о канонизации Иоанна Лойко и причислении его к лику святых. Для меня он уже святой. Когда что-то не ладится, всегда мысленно обращаюсь к отцу Иоанну.

Помню, нужно было красить храм, с вечера прошу прихожан, чтобы приходили завтра помогать. А они: «Так ведь краски нет». «Будет краска», — отвечаю. Назавтра утром добрый человек пожертвовал необходимую сумму. Так случилось и с куполами…

И кто знает, возможно, именно «ходатайством» отца Иоанна Лойко на небесах в хоростовских окрестностях три года назад, как раз накануне пандемии, произошло чудесное событие: явление образа Матери Божией на старом дубе — для духовного укрепления людей в сложный период. Когда стали исследовать материал, из которого выполнена икона, и огромные кованые гвозди, которыми она была прибита к дереву, пришли к выводу, что молитвенно обращалось к ней не одно поколение верующих. Установили, что это Ченстоховский образ Богородицы, одинаково чтимый как православными, так и католиками. Однако здесь ее называют Хоростовской, считают покровительницей Полесья. Уже составили акафист (хвалебное пение).

Иерей Сергий Панасик признается, что, когда бездетные пары спрашивают у него: «Где твой Бог? Почему не дает нам чадо?» — он призывает все равно обращаться ко Всевышнему, а многих подводит к древнему образу Богоматери. Дает ключи от храма: только веруйте и молитесь. А потом крестит долгожданных младенцев…

Древняя икона Божией Матери Хоростовская.

Как знать, возможно, по своему величию эта икона со временем не уступит другим известным святыням, почитаемым как чудотворные? Пока это скрыто от нас…

— Если следовать заповедям, иметь хотя бы мало-мальскую, «с горчичное зерно» веру и немного молитвы, Бог поможет, — уверен настоятель. — Величайшее послушание было у прихожан, которые пошли за своим батюшкой Иоанном. Смогли бы мы так же? Я сомневаюсь. Ведь пожар — это паника, суета, а здесь продолжают службу, следуют за Христом до конца…

В доказательство его слов прихожанка Нина Володько приводит удивительные строки из Евангелия от Иоанна: «…Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец…» Так и батюшка Иоанн явил пример преданности вере и христианского служения, никого из своей паствы не бросив, не отдав в лапы фашистскому зверю.

Прихожанка вспоминает, как первый настоятель возрожденного храма отправился в паломническую поездку к старице Любушке на Псковщину. Приехал и услышал от нее: «На мощах служишь!..» Странницу Любовь Лазареву, блаженную, почитали за дар прозорливости.

Мученический венец — сияющий нимб

Зима 1943‑го, говорят, была очень суровой. Покровский храм — один на несколько деревень. Даже трескучий мороз не остановил людей в пути на богослужение со всей округи. Перед долгой службой в церкви и Святым причастием ни пищи, ни даже воды вкушать не принято. Готовились к главному церковному таинству и в остальном: очищали помыслы, не говорили лишнего, примирялись с обидчиками, одевались в лучшие одежды. Так готовятся ко встрече с Христом. И они действительно скоро встретились с ним… Все — взрослые, дети, старики. А в центре — их батюшка Иоанн.

…Мы в кафедральном соборе Рождества Христова в Солигорске. Возводили его всем миром. Сегодня это поистине монументальное духовное сооружение. Внутри храма, глядя на необычайной красоты росписи и фрески на стенах и под куполами, почти явно ощущаешь присутствие Бога, словно двери рая радушно отворены. В небесных обителях, можно не сомневаться, и каждый из хоростовских мучеников. Справа на стене художник изобразил сцену причастия в храме Покрова в 1943‑м. Все так, как было тогда, на Сретение… Это дань памяти от благодарных потомков. И сам Иоанн Лойко, и прихожане без нимба над головой — символа святости. Но это, возможно, только пока…

Сцена причастия в храме Покрова, изображенная в кафедральном соборе Рождества Христова в Солигорске.

Удивительные люди — православные христиане: получив удар по правой щеке, они подставят левую, но ни метра родной земли не отдадут врагу. Готовы умирать «за други своя» и за Отечество. Сложно представить, что пришлось пережить им в тот страшный день в 1943‑м. Душа рвется на части от осознания... И в то же время радуется! Они были защитниками нашей свободы на земле, а стали заступниками на небе. Вечная благодарная память им за это.

Справочно:

Карательная операция «Хорнунг» («Февраль») длилась 10 дней. Гитлеровцы сформировали пять боевых групп, преимущественно из эсэсовцев. Было несколько подразделений, состоящих из коллаборантов и перешедших на сторону фашистов советских военнопленных, а также два словацких и латышских батальона. Всего было задействовано около 20 000 карателей. Уничтожено 13 000 человек. Сожжено 1900 домов. Если до начала 1943‑го немцы боролись с народными мстителями, то при проведении «Хорнунга» ликвидация гражданских лиц стала повсеместной практикой.